На рынке индейки бум инвестиции. Индейководство как-то очень быстро превратилось в «точку роста» российского агропромышленного комплекса. Тон задал лидер рынка «евродон», но у него уже появилось немало последователей.
«Начать производить индейку в России — это же все равно, что в Африке делать промышленное производство матрешек. Не так просто!» — бодро-афористично замечает Вадим Ванеев, глава ростовской компании «Евродон», крупнейшего в России производителя мяса индейки. Ванеев говорит, что долго «был изгоем»: шесть лет искал возможность взять кредит на строительство крупного индейководческого комплекса в Ростовской области. Никто не верил в реалистичность проекта, банкиры и видные аграрии делали круглые глаза: не пойдет индейка в России, она здесь непопулярна, да и выращивать ее никто не умеет. Но «одержимость» Ванеева позволила ему найти возможности для реализации индейководческого проекта. Он «пробил» кредит в ВЭБе и начал в 2003 году строительство первого в стране крупного промышленного производства мяса индейки. Десять лет «Евродону» понадобилось, чтобы выйти на производство 35-40 тыс. тонн мяса в год. Нынешние масштабы у компании впечатляющие: 850 га площадей, 100 птичников на 12 тыс. голов каждый, оборот в 4,5 млрд рублей.
Фактически «Евродон» создал рынок индейки, который до этого не знал таких больших инвестиций: Ванеев построил свой агрокомплекс за 9 млрд рублей. Он и сегодня не стесняется: новый проект «Евродона» по строительству индейководческих комплексов будет осуществляться на кредит ВЭБа в 17 млрд. Сейчас компании нельзя стоять на месте: нужно укрепиться на рынке, который становится все более конкурентным. Если раньше «соревноваться» приходилось с личными подворьями и фермерами, то сегодня на горизонте замаячили более серьезные конкуренты.
НАШИ НАСТУПАЮТ
Рынок индейки в России долгое время состоял преимущественно из ввозимой продукции. Однако российские производители в последнее десятилетие стали быстро замещать импорт. По данным консалтинговой группы «НЭО Центр», его доля сократилась с 73% в 2006-м до 20% в 2012 году, при этом объем рынка достиг почти 100 тыс. тонн. На восходящую динамику производства мяса индейки в России не повлиял даже кризис 2008-2009 годов.
Первые попытки начать промышленное производство предпринимались еще до выхода «Евродона» на рынок, хотя это были и не такие масштабные проекты. В 2001 году начало работу предприятие «Краснобор» в Тульской области, основанное ресторатором Аркадием Левиным; работала подмосковная Егорьевская фабрика с «советским» бэкграундом, начавшая промышленное производство индейки в небольших объемах (не более 5 тыс. тонн в год) еще в 1980-е. Эти предприятия не показали быстрого роста, в отличие от «Евродона», который стремительно вырвался вперед в 2005 году. Он сделал очень много для популяризации индейки, создав производство на уровне мировых стандартов, говорит Юрий Марков, глава Национальной ассоциации в области индейководческого хозяйства, созданной с целью поддержки российского индейководства. В середине 2000-х началась новая волна инвестиций в индейку, открылось несколько крупных фабрик. Что влекло тогда инвесторов? Они искали более свободные ниши, чем разведение бройлера и свиноводство, где быстро росла конкуренция и падала рентабельность.
На данный момент индейкой занимается уже не менее полусотни предприятий. По объемам лидирует «Евродон», за ним следуют башкирский птицеводческий комплекс им. Мажита Гафури с 20-24 тыс. тонн в год, «Краснобор» с 10-15 тыс., примерно столько же делает птицефабрика «Сибирская губерния». Рынок явственно тяготеет к крупным формам: по данным Олега Коломийца, руководителя проектов практики «Агропромышленный комплекс» «НЭО Центра», 9-10 предприятий сегодня производят 85% от общего объема продукции.
Сегодня интерес инвесторов к индейке не падает, так как этот рынок не снижает оборотов. В некоторых регионах губернаторы сами приглашают инвесторов строить проекты на своей территории, предлагая помочь с инфраструктурой и даже обеспечить особое налогообложение. Башкирский комплекс им. Гафури был построен пять лет назад при поддержке властей республики, и правительство продолжает ему помогать. «Предприятие получило от государства 500 млн рублей в качестве субсидий на возмещение части процентов по кредитам», - говорит Даниил Хотько, эксперт рынка красного мяса и мяса птицы Института конъюнктуры аграрного рынка.
Ждет ли «Евродон» обострения конкуренции? Полноценно соперничать с лидером сегодня мало кто может: у компании десятилетний опыт и большие объемы. Наиболее «солидный» претендент сегодня — пензенский проект по производству индейки группы компаний «Дамате», которую создал основатель Русской молочной компании Наум Бабаев. «Дамате» взяла с места в карьер, объявив о планах производить уже в 2015-м 60 тыс. тонн индейки в год. Производств такой мощности в стране еще никто не строил. Стоимость проекта составит 12,2 млрд рублей, основная часть средств — кредит Россельхозбанка. Компания планирует окупить инвестиции за восемь лет.
У «Евродона» — самые далекоидущие планы. В 2016 году компания должна выпускать 130 тыс. тонн мяса индейки. На новый кредит ВЭБа строят новый комплекс на 60 тыс. тонн. «Проектные работы идут полным ходом», — говорит Ванеев. На вопрос, почему у «Дамате» проект с такой же мощностью производства дешевле, Ванеев отвечает: «А у нас не 60 тысяч — подразумевается 200. Все коммуникации — к комбикормовому заводу, к убою, к инкубатору — ведутся в расчете на 200 тысяч тонн. Мы сразу закладываем увеличение мощностей, сразу планируем второй этап. Будет 550 тысяч квадратных метров объектов!»
Кроме того, в 2012 году о выходе в сегмент индейки объявило «Черкизово», создавшее совместное предприятие с испанской компанией Grupo Fuertes. Планируется строительство площадки по производству индейки полного цикла в Тамбовской области. Инвестиции составят около 100 млн евро; к середине 2015 года производственная мощность достигнет 25-30 тыс. тонн, а в дальнейшем она может вырасти до 50 тыс. тонн. Об этом компания сообщает в своем отчете.
Башкирский комплекс им. Мажита Гафури тоже планирует в следующем году выйти на мощность 60 тыс. тонн, говорит Алексей Гордеев, руководитель отдела продаж компании. Видимо, цифра «60» для рынка индейки — магическая. «После того как мы заявили о планах увеличить мощности до 67 тыс. тонн в год, все стали повторять за нами, не понимая, что реально стоит за этими цифрами», — посмеивается Вадим Ванеев.
По данным «НЭО Центра», сегодня одновременно на разной инвестиционной стадии находится четыре проекта по строительству и расширению производственных площадок мощностью 180 тыс. тонн мяса. Сергей Чернышов, аналитик информационно-аналитического агентства «ИМИТ», говорит, что ему известно о десяти инвестиционных проектах в индейководстве, которые либо уже реализуются, либо находятся в стадии согласования.
За калейдоскопом этих внушительных цифр стоит яростная гонка мощностей. Похоже, спокойной жизни у индейководов в ближайшей перспективе не будет. Готов ли рынок, которого десять лет назад почти не существовало, «проглотить» запланированные объемы?
НЕ ПТИЦА
«Я однажды на совещании прямо сказал: индейка — это не птица!» — говорит Вадим Ванеев. — Специфическая трудность — сама порода. Индейка — болезненная, нервная, может от хлопка в ладоши получить разрыв сердца. Сложный продукт. Индейка не все ест, у нее бывают заболевания ножек: до забоя не доживает 15% индеек, а у бройлера этот показатель — 5%. Индейка растет 140 дней, а бройлер — 30».
Ванеев уверен, что все его последователи-конкуренты столкнутся с немалыми трудностями при попытках выйти на большие объемы производства. В стране еще очень мало компетенций в этой сфере, специалистов, технологий, оборудования, нет чистых пород индейки и качественного российского инкубационного яйца. Свой бизнес-проект по строительству индейководческого комплекса Ванеев привез из Израиля, и с тех пор израильтяне делают практически все проекты для российских индейководов.
В «Дамате» убеждены, что это не проблема — собрать лучшие технологии с заводов в Европе и США. Однако скорость развития и объемы, на которые рассчитывает эта компания, удивляют главу отраслевой ассоциации Юрия Маркова: «То, что сделал «Евродон» за 10 лет, они хотят пройти за два года. Притом что «Краснобор» уже четыре года пытается выйти с объема 10 тысяч тонн на 20 тысяч». При этом стоит отметить, что для «Дамате» (и Русской молочной компании, которая за ней стоит) индейка — отчасти «вынужденный» бизнес. Проект был начат компанией «Евросервис», однако после ее банкротства в 2009 году достался Россельхозбанку за долги, рассказывает представитель «Дамате». Местные власти и Россельхозбанк настояли на том, чтобы индейководческий проект забрала Русская молочная компания, которая в Пензенской области занималась операциями с земельными активами, в том числе скупкой колхозов и проблемных агропроектов. Индейководческий проект, доставшийся «Русмолко», был в долгах, часть оборудования разукомплектована.
Сейчас оба лидера рынка активно строят вертикально интегрированные структуры, чтобы свести внешние рыночные риски и возможные проблемы со стороны контрагентов к минимуму. Понятно, что преимущества «Евродона» велики: это уже отстроенная вертикальная структура, замкнутый цикл производства... У компании, единственной в России, есть свое родительское стадо — иначе говоря, комплекс по производству яйца индейки мощностью более 6 млн штук в год, который она запустила в 2010 году.
До создания родительского стада «Евродон» закупал весь объем яиц в Англии, Канаде и Франции. Но когда началась эпидемия птичьего гриппа и Роспотребнадзор закрыл границу, стало понятно, что нужно закупать не яйца, а генетический материал. К тому же доставка яиц из Европы самолетом или автомобилями сопряжена с рисками: перепады температуры и другие неблагоприятные факторы приводят к резкому снижению «выводимости».
Таким образом, родительское стадо обеспечивает большую безопасность бизнеса. Поэтому и «Дамате» нацелена на создание своего родительского стада, как заявляли в прессе представители компании.
В замкнутом производственном цикле «Евродона» нет только растениеводства. Корма делаются на своих заводах: качество корма нельзя отдавать на аутсорсинг, считает Вадим Ванеев. У компании своя рецептура кормов. С одной стороны, место для производства индейки благодатное — юг, свое недорогое фуражное зерно. Однако полностью обеспечить местным кормом индейку нельзя. Здесь кроется одно из главных «узких мест» для крупных индейководов. Необходимы аминокислоты (лизин, метионин) зарубежного производства; «Евродон» закупает их у японцев, корейцев, англичан. При этом 20% в корме занимает соевый шрот, важнейший элемент состава. Шрот приходится покупать у крупных поставщиков, которые везут его из-за рубежа, и доставлять из Калининградской области. В России качественного шрота очень мало. А заменить его нельзя: индейке он нужен, так как там много протеина, объясняет Ванеев. Цены на шрот постоянно растут, сетует он: «Хотя это отходы производства. Бобы соевые отжимают — и остается шрот. Это жмых. Отходы от масла. В среднем он стоит от 500 до 700 долларов за тонну. Слыша про такие цены, я говорю: почему мы не делаем шрот? В 2003 году в Израиле мне сказали: «Пока в России нет своего соевого шрота, никакого индейководства у вас не будет. А вы думаете, почему Америка и Бразилия — лидеры по производству и экспорту индейки в мире? У них своя соя».
«Замкнутые» структуры российские аграрии строят не от хорошей жизни, а потому, что иначе не проконтролируешь качество продукции и бизнес-процессы. В мире же широко используется модель, когда крупнейшие производители мяса индейки занимаются только производством комбикормов, переработкой, продажами, оставляя выращивание птицы фермерам. У нас, говорит Ванеев, таких возможностей нет, так как фермерство пока не развито: «Где я возьму столько фермеров, способных стабильно и хорошо работать? Кто им даст средства построить 5-10 птичников по требуемым технологиям?» Нужно начинать минимум с 30 тыс. тонн, уверен руководитель «Евродона», ибо ферма-десятитисячник не сможет конкурировать: «В Америке 15-й по счету производитель в рейтинге дает 85 тысяч тонн. А первый — 600. Проект в 10 тысяч уже требует тысячи специалистов».
Но найдется ли место на рынке индейки и небольшим игрокам — или это исключительно вотчина «гигантов»?
ДОРОГУ МАЛЕНЬКИМ
Фермеры готовы «идти в индейку», говорит Юрий Марков. «Те, кто три года назад брал по 150 голов на сезон, берут уже по две тысячи», — говорит он. Однако работать многим приходится «в тушке», продавая птицу крупным компаниям: часть из них все-таки скупает фермерскую птицу, но по ценам, какие фермеров не всегда устраивают. А инвестиции в свою переработку фермеры не делают из опасений, что завтра в регион придет крупный инвестор и перекроет каналы сбыта, в то время как на малом предприятии, объясняет Марков, уже будут «висеть» кредиты.
При более или менее благоприятных условиях и у небольших индейководов есть неплохие шансы, считает эксперт: выйдя на объем в 5 тыс. тонн, уже можно сделать прибыльный бизнес. Вложения будут зависеть от того, придется ли строить комбикормовый завод, переработку, инкубатор (например, предприятиям за Уралом не выгодно везти яйцо из Европы). Но в среднем один корпус, построенный «в поле», стоит 12-15 млн рублей, а нужно делать сразу как минимум пять, учитывая цикл роста индейки. Вложить придется 70-100 млн рублей. Если учесть переработку и стоимость входа в торговые сети, то самый простой фермерский проект «потянет» на 200 млн рублей инвестиций, подсчитывает Марков. Когда их можно будет вернуть? Считается, что окупаемость в индейководстве — 5-8 лет. Но это только на бумаге, уверен Юрий.
Эксперты считают, что рентабельность производства индейки высока: по данным «НЭО Центра», показатель EBITDA у таких хозяйств — 30-35%, срок окупаемости — до 7 лет. «Евродон» имеет 12-15%, говорит Вадим Ванеев, однако у компании высокая кредитная нагрузка; без нее рентабельность достигла бы 18-20%.
Если говорить о малых игроках, предупреждает Марков, то на практике у предприятий, не имеющих за плечами 10 лет опыта, рентабельность невысокая. Во многих случаях — 7-8%. Цены разнятся, есть низкоценовые позиции, которые можно продать лишь по 120-130 рублей; нельзя при расчетах ориентироваться на филе по 300 рублей от известных производителей, которое лежит на полках магазинов. Чтобы продавать продукт дорого, нужно много инвестировать в переработку. Себестоимость мяса индейки пока довольно высока, рассуждает эксперт: у очень хороших производителей — 84 рубля, в целом — 90-94. В идеале 70% в структуре себестоимости должны занимать корма, но у некоторых настолько высокие издержки, что этот показатель снижается до 50% — это практически катастрофа. В то же время именно в кормах заложен самый высокий риск повышения себестоимости: они растут в цене. Сегодня комбикорм стоит 16-20 рублей за кг в зависимости от удаленности от завода, но может, как считает Марков, подорожать до 24 рублей.
ИНДЕЙКА ГОТОВИТСЯ К ПОЛЕТУ
Игроки наращивают объемы производства или готовятся к этому, но есть ли такой потенциал у рынка в плане потребления? Ванеев уверен, что рынок дефицитный и возьмет индейки столько, сколько ему дадут. «Евродон» не испытывает трудностей со сбытом: наоборот, продукции не хватает, говорят в компании. Есть спрос не только на столичном рынке с высокой покупательной способностью, но и в регионах. Компания даже сократила долю поставляемого в Москву охлажденного мяса до 40% (раньше сюда возили больше половины). Доля Москвы с годами сокращается, говорит Ванеев: все больше спрос в регионах, на территории всей европейской части России и на Урале. 30% уходит в сети, остальное — по другим каналам сбыта. А продукция переработки вообще остается в Ростовской области полностью, уверяет Вадим: не хватает на другие регионы.
Некоторые участники рынка чуть более осторожно говорят о сбыте. «Два года назад рынок можно было назвать бурно растущим, в прошлом году зимой был дикий спрос, — говорит Алексей Гордеев (комплекс им. Мажита Гафури). — Это была новинка, и люди брали индейку в большом количестве; нам не хватало продукции даже на наш регион. Но сейчас открылось много новых компаний, они дают более низкую цену, чтобы войти на рынок. Однако за нами закрепленная территория, мы твердо стоим на ногах». При этом компания не настроена демпинговать, подчеркивает Алексей: цены у нее выше рынка на 2-3%. Это связано с необходимостью держать качество: вся продукция имеет «халяльный» статус, что исключает использование «добавок», влияющих на массу продукта и вкусовые свойства. Комплекс им. Гафури все равно планомерно увеличивает продажи, несмотря на отсутствие на рынке былого ажиотажа. Возможности есть: в региональных городах потребности рынка удовлетворены только на 50%, считают в компании. Однако, как признает Гордеев, приходится «разрабатывать» уже и отдаленные регионы — ближнее зарубежье, Дальний Восток.
Понятно, что широкому распространению индейки в регионах будут, видимо, все же препятствовать цены на продукт. По оценкам ИМИТ, потребление будет расти, но умеренно. На протяжении следующих пяти лет оно может увеличиться до 1,5-1,8 кг в год. А весь рынок, полагает Сергей Чернышов, в ближайшие 10 лет может достичь объема в 400 тыс. тонн (в убойном весе) в год. Мясо индейки в среднем на 35-40% дороже куриного и на 20-30% — свинины, зато дешевле говядины.
Популярность индейки нужно создавать. Участники рынка давно пытаются раскручивать свои торговые марки, хотя в целом категория мяса индейки развита еще недостаточно. У «Евродона» есть бренд «Индолина», у «Дамате» — «Индилайт», Башкирский комплекс работает под маркой «Индюшкин». Но широких рекламных кампаний на рынке еще не было. «Мы никогда не тратили на прямую рекламу ни копейки; нужен продукт, — говорит Вадим Ванеев («Евродон»). — Но скоро начнем широкую программу продвижения культуры потребления индейки. 70 тысяч тонн — уже тот объем, который нужно сопровождать рекламой».
Сегодня конкурентоспособность участников рынка может обеспечить развитие ассортимента и переработки. Башкирский комплекс в этом году начал активно развивать переработку, делать из индюка колбасы, полуфабрикаты, деликатесные продукты. «Это наш ход конем», — говорит Алексей Гордеев. На рынке много продукции из свинины, говядины, баранины — но из индейки очень мало, добавляет он. «Евродон» тоже считает своим конкурентным преимуществом растущий ассортимент переработки; кроме того, у компании самые большие объемы и более низкая себестоимость, что облегчает вход в торговлю.
«Евродон» выше, чем многие эксперты, оценивает потенциальную емкость российского рынка — в миллион тонн. «Когда рынок упрется в потолок (а это будет очень не скоро), пойдем кормить арабский мир», — улыбается Ванеев. На мировой рынок он ориентировался изначально, полагая, что у России есть хороший потенциал, чтобы стать мировой агродержавой: «В Европе я бы не построил такой проект. Почему? 20-30% мировых запасов пресной воды — в России. И 9% мировой пашни — тоже здесь. Мы можем создавать проекты мирового значения. Не все и не всюду могут это себе позволить».
Правда, не очень понятно, как компания будет конкурировать со своей индейкой на мировом рынке, учитывая довольно высокую стоимость кормов, которые она использует, притом что происхождение некоторые важные составляющие корма имеют зарубежное. Но, возможно, это дело времени: размах проектов предпринимателя таков, что он наверняка рано или поздно придумает, чем дешево и вкусно накормить индейку в России.
(с) Вера Колерова