С. Дж. Уотсон. Прежде чем я усну

Каждое утро Кристин Лукас просыпается в незнакомой комнате, в постели с мужчиной, которого не узнает. Каждое утро этот мужчина терпеливо объясняет Кристин, что он ее муж, а она страдает амнезией с тех пор, как в молодости попала в аварию. По совету врача, занимающегося ее случаем, Кристин втайне от мужа начинает вести дневник, записывая туда все, что ей удается узнать и вспомнить в течение дня. Отчаянно пытаясь сложить из обрывков воспоминаний свое прошлое, Кристин задает все больше вопросов — себе и окружающим. Но каждое новое воскресшее воспоминание все больше пугает ее, ей все сложнее понять, что же на самом деле случилось с ней много лет назад, что именно стерло из памяти всю ее прежнюю жизнь?

Отрывок из книги:

Я только что проснулась в чужой спальне. Я не понимаю, где я, как я здесь очутилась, и пока не представляю, как доберусь домой.

Так... Понятно. Я провела здесь ночь. Разбудил меня женский голос. Сначала я подумала, что лежу в постели с женщиной, но потом сообразила, что это диктор — видимо, включилось радио, — и, открыв глаза, я увидела, где нахожусь. В совершенно незнакомой комнате.

Глаза привыкли, можно осмотреться; вокруг еще темно. На двери шкафа висит халат, вроде бы женский, но явно не для моего возраста; темные брюки аккуратно перекинуты через спинку стула возле туалетного столика; остальное не разглядеть. Радиобудильник выглядит мудрено, но, кажется, я нашла нужную кнопку. Все, стало тихо.

Только теперь я слышу за спиной чье-то сопение и понимаю, что я в кровати не одна. Голое плечо, темные волосы с сединой. Это мужчина. Его левая рука лежит поверх одеяла, на безымянном пальце я замечаю обручальное кольцо. Я с трудом подавляю стон. “Господи, он не только старый, но еще и женат, — думаю я. — Мало того что я переспала со стариком, так еще в его собственном доме, на, так сказать, супружеском ложе”. Я откидываюсь на спину, надо успокоиться. Какая же я дрянь!

Самовар с Севера

Андрей Макаревич - о поисках культурных ценностей.

Много лет нет уже с нами Тани, Татьяны Игоревны Шлык, дорогой моей архангельской подруги, а я всё никак не привыкну. Таня работала в департаменте культуры Архангельска, занималась народными промыслами. Была она маленькая, рыжая, белокожая, вся в веснушках - и энергичная до невозможности. Строгие деревенские бабки держали её за свою (редко кому из городских выпадала такая привилегия), а она в них души не чаяла.

А ещё была она кладезем северных поговорок, верований, примет и обрядов. Помню, говорили про Высоцкого - оказалось, Таня проделала большую работу, находя в его стихах отголоски этих верований, причём она была убеждена, что знать он этих вещей не мог: это происходило на подсознательном уровне, но, как это бывает у большого художника, - точно. Например - почему «и в санях меня галопом повлекут по снегу утром»? Из города-то? Оказывается, тот свет в языческом представлении находился не под землёй, не на небе, а на земле - просто где-то далеко, за лесом. И везли туда именно на санях. Почему и путника следовало обязательно пустить в дом - может, с ним пришла навестить тебя душа дорогого умершего человека.

Сергей Анисимов. "Абрамсы" в Химках. Книга 2. Позади Москва

Если завтра война… А если не завтра, а уже сегодня? США и их союзники по НАТО в интересах прав человека и демократии развязали войну, лицемерно названную «Миротворческая операция „Свобода России“». И что же может сделать простой россиянин в этой ситуации? Поднять над своим домом чужой флаг и встретить хлебом-солью убийц своих соотечественников? Или попросту уйти в сторону и попытаться выжить? Или встать на защиту Родины? Офицеры, мальчишки-курсанты, студентка, лейтенант-резервист, — все они сделали один и тот же выбор, но у каждого из них своя судьба…

Отрывок из книги:

10-й отдельный батальон РХБЗ не был раздерган по взводам огнеметчиков, придаваемых мотострелкам, как предсказывали некоторые. Собственно огнемет за прошедшие дни Вика увидела трижды: дважды на плакатах «в разрезе» и один раз в руках старшего сержанта Ежова, так и оставшегося командиром их взвода. Им выдали патроны, причем тяжеленными пачками, без счета, и только после этого начали учить собирать и разбирать автоматы и стрелять из них. Выдали еще одну смену белья, уже третью, всю в чернильных штампах. Выдали саперные лопатки (почему-то их называли «саперскими»), и с тех пор едва ли не треть учебных часов приходилась на тренировки в «самоокапывании». Выдали штыки в ножнах — и этот факт сам по себе бросил ее в дрожь. На мгновение ей вспомнилась сцена из эпического фильма: маленький хоббит в изумлении разглядывает выданный ему меч, а потом задает соответствующий наивный вопрос. Но больше всего Вику напутало то, что ее «учебную роту» перестали называть учебной.

Африканский лев

Шотландец Давид Ливингстон, гуманист, миссионер и врач, чьё сердце было захоронено в Африке, в XIX веке первым из европейцев пересёк Африку, открыл водопад Виктория и ещё массу неизведанного. Он от души наелся удивительных фруктов, восхитился черепашьей печёнкой, полюбил жаренный в сливках арахис, но не упускал случая тепло вспомнить матушкин «скирли».

Семья будущего исследователя Африки была такой бедной, что мальчик уже с десяти лет работал на хлопчатобумажной фабрике весь световой день. Поэтому добрейшая матушка собирала ему котомку с завтраком и обедом. Надо было готовить сытную еду, чтобы если уж поел, так поел как следует. Завтракали Ливингстоны, как и все перебивающиеся с овса на селёдку шотландцы, кашей, овсяными лепёшками и копчёной рыбой. Обедал Давид «куллен-скинком» - густым молочным супом с копчёной пикшей или треской. В горшке растапливали сливочное масло, немного тушили лук, всыпали муку, обжаривали её и вливали кружку воды, а затем пару кружек молока. Потом, постоянно помешивая, засыпали картофель и варили на небольшом огне. Из рыбы вытаскивали кости, мелко резали и отправляли в горшок вместе со свежим горошком и кукурузой, накрывали варево крышкой, оставляли на самом маленьком огне ещё на четверть часа, солили-перчили, сдабривали тёртым мускатным орехом и если водились в доме, то и сливками. В качестве альтернативного варианта матушка Ливингстона готовила перловую похлёбку с бараниной, брюквой и луком. Или жарила форель, на которую браконьерствовали Давид с братом в местных ручьях. Что и говорить, дети благочестивого учителя, хоть Ливингстон всё делал сам: не только готовил, но и сам добывал будущую пищу и воспитывались в духе строгих религиозных канонов, любили иногда вырваться на просторы.

Мо Янь. Устал рождаться и умирать

В книге «Устал рождаться и умирать» выдающийся китайский романист современности Мо Янь продолжает своё грандиозное летописание истории Китая XX века, уникальным образом сочетая грубый натурализм и высокую трагичность, хлёсткую политическую сатиру и волшебный вымысел редкой художественной красоты.

Во время земельной реформы 1950 года расстреляли невинного человека — с работящими руками, сильной волей, добрым сердцем и незапятнанным прошлым. Гордую душу, вознегодовавшую на своих убийц, не примут в преисподнюю — и герой вновь и вновь возвратится в мир, в разных обличиях будет ненавидеть и любить, драться до кровавых ран за свою правду, любоваться в лунном свете цветением абрикоса…

Творчество выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (род. 1955) — новое, оригинальное слово в бесконечном полилоге, именуемом мировой литературой. Знакомя европейского читателя с богатейшей и во многом заповедной культурой Китая, Мо Янь одновременно разрушает стереотипы о ней. Следование традиции классического китайского романа оборачивается причудливым сплавом эпоса, волшебной сказки, вымысла и реальности, новаторским сочетанием смелой, а порой и пугающей, реалистической образности и тончайшего лиризма.

Роман «Устал рождаться и умирать», неоднократно признававшийся лучшим произведением писателя, был удостоен премии Ньюмена по китайской литературе. Мо Янь рекомендует в первую очередь эту книгу для знакомства со своим творчеством: в ней затронуты основные вопросы китайской истории и действительности, задействованы многие сюрреалистические приёмы и достигнута максимальная свобода письма, когда автор излагает свои идеи «от сердца». Написанный за сорок три (!) дня, роман, по собственному признанию Мо Яня, существовал в его сознании в течение многих десятилетий.

Бессловесная звезда

Сто лет назад Полу Негри знали даже дети. Это была ослепительная звезда на голливудском небосклоне, сверхновая, непревзойдённой величины, причём немая, она вспыхнула - молча. И успела поразить до самых глубин всех мужчин своего поколения, включая Адольфа Гитлера, не говоря уж о коллегах по цеху. Но её жизнь разломилась надвое, когда накануне свадьбы её покинул жених. Что же с ними произошло?

Начало XX века выдалось нервным. Куда несётся этот мир? - спрашивали не только старички. И не напрасно. Носилось в воздухе что-то такое свежее, освежающее до озноба. Пахло озоном и новыми возможностями. Всех знобило, все нервничали, рядовые граждане и правители, особенно в Европе. Обдумывать текущие события, прогнозировать ближайшее будущее было страшно. Чтобы хоть немного согреться, ходили в синема. Экранная жизнь была далека от реальной и потому тепла и сладка. Снимали всякую ахинею, примерно как и сегодня,параллельную реальность, фантазии на пустом месте. Пуще прочего снимали про Восток, некую условную империю, где все жители в шароварах, ездят на верблюдах, на всяких ослах, курят кальян, красят глаза хной, а шевелюру басмой, сурьмят брови, носят чадры, чалмы, поверх всего паранджу и пляшут по любому поводу условно-восточные танцы. Атмосфера же тех мест проникнута негой и жестокостью, по улицам крадутся мавры, а в случае бытового раздражения хватаются за ятаган. Прекрасный, как пахлава, мир полуголых женщин, всеобщей безнаказанности, где у любого падишаха отдельный гарем, ревнующий к соседнему, за распутными женами доглядывает евнух, а всеобщий муж показан существом омерзительным до смешного, гневливым и сексуально вездесущим. Чем занимаются жители Востока - остаётся тайной. В кадр попадает, что они торгуют какой-то рухлядью на базаре или воруют женщин в самых примитивных целях (побывав на аутентичном Востоке, понимаешь, что всё это так и было, причём есть и по сей день). И очень хорошо, что кинематограф тех лет оставался без звука, поскольку упакованный в шальвары сюжет невозможно облечь в осмысленные фразы.

Джордан Белфорт. Волк с Уолл-стрит 2. Охота на Волка

Перед вами – продолжение автобиографического триллера «Волк с Уолл-стрит», главного бестселлера 2014 года. Книга воспоминаний легендарного биржевого игрока легла в основу одноименного блокбастера Мартина Скорсезе, заглавную роль в котором исполнил Леонардо ди Каприо. Каждая страница этих мемуаров, каждый кадр фильма так и дышали гламуром 1990-х: самые быстрые тачки, самые длинные яхты, самые роскошные женщины… Но когда империя Волка внезапно рассыпалась, словно карточный домик, все изменилось: гениальному брокеру пришлось пойти на сделку со следствием и долгих пять лет играть в кошки-мышки с ФБР – и эта борьба заставила Волка с Уолл-стрит вновь проявить свои лучшие бойцовские качества…

Отрывок из книги:

– Да, мне очень грустно это слышать, – сочувственно сказал Ублюдок, наклоняясь вперед в своем дешевом черном кресле и упираясь костлявыми локтями в стол для переговоров. – Всегда досадно, если замешаны дети.

– Да, – печально подтвердил я. «Ну конечно! – пронеслось у меня в голове. – Именно ради этого ты и живешь, Ублюдок! Ты же получаешь удовольствие от того, что лишаешь человека всего, что он имеет! Что еще может придать смысл твоей ничтожной жизни?» – Это действительно ужасно для всех нас, Джоэл, но я действительно признателен вам за сочувствие.

Он понимающе кивнул. Одержимый, однако, подозрительно покачал головой.

– Ну, не знаю, – произнес он, – я и вправду был твердо уверен, что вы останетесь вместе до конца.

– Да, – мрачно отозвался я, – и я так думал. Но за плечами у нас слишком много плохих событий и дурных воспоминаний.

Джек Макдевит. Искатель

Все началось с обычной керамической чашки, ничем особо не примечательной, кроме того, что она с легендарного звездного корабля «Искатель», вывезшего когда-то с Земли беженцев из Соединенных Штатов. За время, прошедшее после этого события, таинственная колония Марголия, которую основали беженцы, стала для всех неким подобием Атлантиды – никто не знает ни где она находится, ни какова судьба ее обитателей. Но чем безнадежнее задача, которую ставит перед собой Алекс Бенедикт, торговец антиквариатом, тем сильнее азарт и желание докопаться до истины, какой бы неприглядной она в результате ни оказалась…

Глава из книги:

Штаб-квартира фонда Хеннесси находилась на Такманду, в скоплении Короли. В течение многих веков Такманду являлась политическим центром для всех дальних планет. Я однажды посетила ее со своим классом, еще будучи подростком. То было мое первое путешествие за пределы Окраины, и во многом оно изменило мою жизнь. Никакого восторга от исторических памятников, осмотр которых был целью экскурсии, я не испытала. Зато мне очень понравился корабль – «Звездная пыль» – и сам полет. Вернувшись, я твердо решила, что стану пилотом.

В наше время самый быстрый способ связаться с кем-нибудь на далекой планете – отправиться туда лично, и я поняла, что мне предстоит очередное путешествие. Алекс сослался на дела и встречи с клиентами – «Чейз, ну ты же сама знаешь».

– В любом случае, – сказал он, – я ничего не знаю о бортовых искинах. Найди «Сокол» и выясни, что может сообщить его искин.

– Если он сможет что-то сообщить, – заметила я.

Алекс бросил на меня невероятно оптимистичный взгляд:

– Мы ничего не теряем.

Зоэ Бек. Ранняя смерть

Во время утренней пробежки Кэтлин ждет страшный сюрприз – внезапно она видит перед собой бывшего мужа. Мертвого. С зияющей раной. Кэтлин вызывает полицию, несмотря на риск попасть в число подозреваемых. Мотивы для убийства есть и у нее. И главный – это месть. Но вскоре героиня узнает, что подозрения полиции – не самое страшное. Кто-то начинает за ней следить…

Глава из книги:

Какая-то женщина дергала ручку двери квартиры, в которой находился Джейми с девочкой. При этом она пинала дверь ногами и кричала:

– Открой же, наконец, эту чертову дверь!

На некотором расстоянии от нее в коридоре стояли двое ребят и глазели на происходящее, разинув рты. Они были примерно того же возраста, что и Джейми, видно было, что происходящее здесь было для них увлекательнее всякого телевизора.

– Вы – мать Тины? – спросил запыхавшийся Бен.

Женщина быстро взглянула на него:

– Он открыл дверь. Мы подумали, что этот псих выйдет, а он схватил Тину и втащил ее к себе.

Продолжая колотить в дверь обоими кулаками, она срывающимся голосом закричала:

– Ты же за волосы ее втащил к себе, скотина. А ну открывай!

– Вы не заметили, как он закрылся? Ключом или чем-то задвинул дверь?

– Там моя сестренка, и он хочет ее убить!