Александр Прозоров, Андрей Посняков. Крест и порох

На отогревшемся под колдовским солнцем Ямале жизнь похожа на рай: шаманы колдовством загоняют динозавров и мамонтов под копья охотников, рыба сама плывет в корзины, огороды круглый год плодоносят, в легких хижинах тепло и летом и зимой. Никто не желает слушать «черную шаманку», предрекающую смерть обитателям мира, не отказавшимся от битв и страданий. Ее ждет жестокая казнь, дабы проклятиями своими колдунья не накликала беду… Однако казачья ватага под командой атамана Ивана Егорова уже пересекла границу обширного мира чародеев и узнала, что в каждой деревне имеется золотой идол, которому поклоняются язычники…

Отрывок из книги:

В избе атамана народу собралось изрядно: отец Амвросий, десятник Силантий Андреев, немец, Маюни, двое кормчих. Сам Иван Егоров сидел за столом на высоком чурбаке, остальные расселись на сбитых вдоль стен широких топчанах. Все внимательно смотрели на светлобородого Кольшу Огнева, отчаянно зевающего и постоянно одергивающего синий кафтан.

– Да не томи, сказывай! – потребовал воевода.

– Пошел я, стало быть, как велено, вдоль берега на север, – начал свой рассказ кормчий. – Погода выдалась добрая, сразу по выходу парус поставили. С ним ходко получилось мчаться, полста верст за день делали только так! Чего видели? От нас в двадцати верстах река большая будет, а еще в пятнадцати – еще одна. А малых ручьев и речушек и вовсе без счета, земли тут водные. Видели мы поселения люда этого… Страшного и мохнатого… Как их?

– Менквы, – подсказал Маюни.

– Во, они самые! – обрадовался кормчий, продолжил: – Ты, атаман, высаживаться не велел, токмо быстро дозором сходить. Посему мы ни реки не смотрели, ни мохнатых не трогали, мимо проплыли.

– Добре, – кивнул Егоров.

Проклятый поэт. С авоськой

Бывают такие проклятые дети - они не взрослеют. Так и остаются детьми, не вписываются во взрослый мир. А бывают проклятые поэты. Они не вписываются ни в какой мир. Не вписываются, не прописываются, с ними невозможно жить, с ними даже страшно пить. Олег Григорьев был из этого племени. Зачем ему были даны этот высокий дар и эта нелёгкая жизнь?

Поэзия - вещь маргинальная. С одной стороны - дар богов. С другой - сплошное беспокойство. Обыватель, он ведь от поэзии ждёт, чтобы ему сделали красиво. Приятно чтобы сделали. Вот ежели поэт молод, красив, умеет светски улыбнуться или хотя бы как-нибудь так картинно стоять на веранде, вперив взор свой в морскую даль (в руках бокал с вином какого-нибудь престижного урожая), то это ладно. Это простят и примут. И даже разрешат жёлтую кофту или смирятся с длинными волосами, семью юными любовницами и долгами. А если поэт пьяный, со спутанной бородищей, с фингалом под глазом - такой поэт приличным людям и не нужен. Если б ещё есенинские золотые кудри да гитарный надрыв... А если без кудрей, если просто разливает на троих за магазином, то какой он там поэт? Алкаш, да и всё.И не понимает обыватель, благополучный и благопристойный, что поэзия - это ещё и проклятие. И что поэты, настоящие поэты, а не эти, с бокалом и со взором, вечно ходят по краю. И часто за край этот заходят. А порой и падают. Никак им с нами не ужиться, им от нас тошно. А мы воротим нос, проходя мимо.Про Григорьева говорили, что он такой вечный мужичок с авоськой. С полиэтиленовым пакетом. Ходил по ленинградским дворам и задворкам в потёртой курточке, в кепке, обросший нелепой бородищей. В авоське бутылка водки, батон, кефир. Тетрадь со стихами или просто листки, обрывки. И стихи свои постоянно забывал, терял, оставлял у случайных собутыльников, в случайных квартирах.

Джек МакДевит. Око Дьявола

Что заставило Викки Грин, сочинительницу популярных романов, человека обеспеченного и известного, подвергнуть себя добровольной процедуре стирания памяти? Возможно, этот вопрос так бы и повис в воздухе, если бы незадолго до необъяснимого решения писательницы Алекс Бенедикт, торговец космическим антиквариатом, не получил от нее наполненного отчаянием письма с просьбой о помощи. Чтобы установить истину, Алекс вылетает на Сауд Дальний, планету, в буквальном смысле находящуюся на краю галактики, где писательница собирала материал для очередного романа…

Глава из книги:

По словам Айвена, Викки забронировала полет из отеля в Мореске – маленьком захолустном городке, где не было никаких призраков и демонов и по улицам не бродили создания из иных эпох. Но когда-то там находилось поместье Демери, по неизвестным причинам взорванное в последний год правления бандара, всего за несколько месяцев до его убийства. Никто не знал, что послужило тому причиной, хотя все считали, что в этом замешан Никорпус – тайная полиция Бандариата. Владелец поместья Эдвард Демери, насколько было известно, не принадлежал к числу врагов режима.

От поместья Демери осталось несколько обгоревших бревен и торчащих из земли фрагментов каменных стен. По мнению большинства, Эдвард Демери навлек на себя гнев Арами Клива, за что и поплатился. Судя по листовкам, которые нам выдал сотрудник отеля в Мореске, «большинство специалистов» считали, что Демери нанес личную обиду бандару: давая интервью, он рассказал о доброте и вежливости, присущих Дакару Кливу, деду Арами, но не упомянул о несравненной доброте самого Арами. Диктатор, разумеется, ничего не сказал публично и даже похвалил Демери за проницательность. Но любой, кто знал Арами Клива, понимал, что все это вряд ли кончится хорошо.

Через шесть дней после этих злополучных замечаний все живое в радиусе нескольких километров подверглось уничтожению. Дома, виллы и поместья сровняли с землей. В живых не осталось никого. Как предполагали многие, Никорпус расправился с теми, кто вызвал неудовольствие бандара.

Вырванные годы Иисуса

Где был Христос между рождением и распятием? Почему Библия не рассказывает, где Сын Человеческий провёл большую часть жизни?

Величайший из религиозных учителей мира оставил в истории беспрецедентный след: его именем объявлялись войны и заключался мир, ради него люди шли в пламя костра и на плаху, отрекались от любимых женщин, предпочитая им уединённую келью в пустыне. Не странно ли, что мы так мало знаем о его жизни? Евангелия повествуют в основном о его рождении и тех четырёх годах, которые предшествовали его смерти. Но что делал Иисус в промежутке примерно между четырнадцатью и тридцатью годами? Откуда он взял идеи, которые привели его ко всемирной славе, у кого он учился, где оттачивал свой дар проповедника? Может быть, это были «вырванные годы», как говорят в Одессе по поводу непростых лет, которые лучше забыть?

Иар Эльтеррус, Екатерина Белецкая. Священный метод

Проект «Азимут» выходит на новый уровень. Официальная служба планирует ни много ни мало экспедицию к центру Вселенной – она хочет получить полный контроль над Террой-ноль, загадочным миром, средоточием самой сути Русского Сонма. Можно ли помешать этому, если часть твоей семьи оказалась в заложниках у Службы? Что вообще можно сделать, если ситуация выглядит безвыходной?

Оказывается, кое-что можно. Особенно если на твоей стороне старые друзья. Вот только друзья – Контролирующие и поступают порой совсем не так, как нужно. Про таких есть поговорка: «С такими друзьями врагов не надо». Хотели как лучше, а получилось…

Впрочем, не всё потеряно. Главное – бороться и не сдаваться. Тем более что у тебя есть оружие, которым не владеет Официальная служба. Это твой Священный метод, и только ты сумеешь им воспользоваться…

Отрывок из книги:

До выхода оставалось всего ничего. Сэфес закончили расчеты даже быстрее, чем планировали, и вывели две точки, два экстремума. Когда команда Милтона и Огден услышали результаты, они растерялись – расстояния оказались просто невообразимыми. На вопрос: «Сколько идти?» – Леон невозмутимо ответил, что если использовать нечто вроде проходов, которые выстраивают транспортники или Ойтман, то до одной точки придется двигаться около ста восьмидесяти тысяч лет, а до другой – больше трёхсот. Как?! Ну, вот так. И, скорее всего, вы не придете никуда, потому что при проходах будет нарастать погрешность. Милтон и Огден были в ярости – но Сэфес спокойно объяснили, что расстояние это для Контроля вполне преодолимо. Пойти можно на корабле, объяснил Морис, и дорога займет около месяца. Погрешность будет сведена к минимуму.